Мы же с вами говорим: «дух времени», «нечистый дух», «на дух не переношу», «чую опасность», «подвох чую», «тут пахнет нечисто», «чую, что что-то случится»... Это и есть «откровения» этого самого «обонятельного вектора» (в терминологии Виктора Константиновича Толкачева), то есть интуитивное отношение к ситуации. Интуиция – это хорошо! Но с ней еще надо научиться работать, а то при чтении, например, эта «необъезженная лошадь» может доставлять хозяину со «звуковой» одаренностью массу хлопот. В первую очередь будет происходить чтение по догадке, интуитивно. И не всегда правильно.

 В связи с тем, что ребенка принято обучать сначала чтению вслух, то все эти оплошности будут озвучены и резанут по ушам и самому читающему и, конечно, неприятно удивят слушающего. Сложится впечатление, что ребенок несет полный бред.

Мало того, что он изменяет окончания слов, так он добрую половину слов вообще перевирает! А ведь сам-то он говорит нормально! И вроде бы не дурак! Конечно, не дурак! Очень даже наоборот. Только вот с чтением проблема. Это явление специалисты отнесут к  «дислексии» – неспособности к чтению. На наших занятиях мы таким ребятам помогаем. Приходится повозиться, но прогноз вполне оптимистичный.

А как у них дела с письменной речью?

Дислексия,  как правило, сопровождается еще и дисграфией (проблемой с письмом). Для дисграфиков характерны устойчивые ошибки в письменных работах даже при хорошем уровне знаний правил русского языка. Устно ребенок вам бойко ответит что, как и почему надо писать, а в тетрадке «упорно» пропишет с ошибками, как будто издевается! Тип ошибок будет зависеть от того, какой еще психофизиологический  аспект примешан к этому «обонятельному вектору».

Для «звукообонятельного» ребенка будет свойственна так называемая акустическая дисграфия. Он будет упорно путать при письме близкие по звучанию буквы. Например, следующие: «в» и «ф», «с» и «з», «д» и «т», «б» и «п», «у» и «ю», «щ» и «сч» или «ш»… У него может наблюдаться нарушение «фонематического» слуха, то есть он может с трудом распознавать эти звуки и на слух.

 Почему у одаренного от природы «различителя» звуковых нюансов-«звуковика» вдруг «захромал» его главный козырь, этот самый «слух»?

Опыт нашей психокоррекционной деятельности привел нас к неутешительному выводу: ребенок наслушался с раннего возраста, буквально с внутриутробного, фальши в окружающем его мире. В первую очередь от собственных отца и матери, которые не только при нем «выясняли отношения», но и не очень-то были рады самому этому чаду. В подавляющем большинстве случаев наблюдалась картина распада семьи, измен, второго брака.

«Подумаешь, – скажете вы, уважаемый читатель, – что плохого, если мама второй раз вышла замуж? Ребенку-то отец нужен»! Нужен. Только любящий отец, а не ворчливый отчим!

Ложь кругом. А малыш чувствует. Хотя ему правду и не говорят. Он от этого только сильнее страдает, хотя и по-тихому, по-своему. Знае-те, до какой степени он правду чует? Пример приведем. Из практики.

Соседка по  коммунальной квартире  решила подарить ботиночки (совсем новые!) купленные своему внуку, но им ни разу не одетые, соседскому мальчику. Пришла на день рождения и говорит, что купила ему новые ботиночки в подарок. (Нет того, чтобы правду сказать, так взяла соврала по привычке!) А тот тихонько так и говорит: «Не мои это ботиночки, а Вовкины»! Так-то вот! Не обманешь, «добрая» тетенька!

 От них правду скрывать – «себе дороже». Этот-то хоть вслух сказал, уличил, что его обманывают, а другой смолчит, в себе замкнется, будет переживать внутри, пока эта язва не произведет в нем разрушительного действия. А что она разрушит? А то самое. Истинное понимание и воспроизведение нюансов человеческой речи устно и письменно.

Ты мне, тетенька-учительница, говоришь: «Пиши, детка: «забор». А я упрямо вывожу в тетрадке: «сопор».  Вместо «щучки» пишу «счучки», а то и просто: «чучки». Весь класс смеется, а я готов со стыда провалиться. Я не виноват! Рука сама написала, а я не заметил. Это оттого случилось, что у меня в голове из-за вашего, взрослые,  вранья, что-то перепуталось. Но ругают почему-то меня. И стыдят, и двойки ставят. И терпение у них (у взрослых, то есть) из-за меня «лопается». Жалко их очень. Да и себя тоже. Что делать?

Для детей с дисграфией требуется мощная психокоррекция.  Часто их проблемы уже перешли на область мышечных спазмов. Как диктант, так у них то голова болит, то живот, рука очень устает при письме, так как слишком сильно напрягается. Наблюдается сколиоз психогенного свойства, то есть болезнь, спровоцированная длительным пребыванием в психотравмирующей ситуации. Уберите ситуацию – и болезнь постепенно пройдет.

Кроме курса занятий, приходится проводить с ними и сеансы телесно-ориентированной психокоррекции и родителям помогать в устранении семейных неурядиц и налаживании контакта с ребенком.

Мы не лечим! Мы корректируем. Если же дело дошло до психиатрии или до неврастении, то с этим ребенком уже не к нам, а, пожалуйста, к врачу-специалисту. Подлечите, а потом уже приводите к нам на курсы. В крайнем случае, параллельно.

Кроме «акустической» дисграфии, различают еще и оптическую. Что это за «зверь» такой? Это не зверь, это человек, который к своей «обонятельной» одаренности, получил от природы еще и одаренность «зрительную». У этого «персонажа» с детства глазки отличались повышенной чувствительностью. Но  насмотрелся он ими такого, что смотреть теперь вовсе не хочется. В первую очередь на отношения между близкими  людьми.

Зрение у него пока может быть и сохранно, но вот похожие по внешнему виду мелочи, например, буковки, он постоянно путает. Вместо аккуратненькой «о» получилась у него  кривенькая «а», вместо «б» – «д», «у» заменил на «и», «п» – на «т» (просто, закорючка лишняя, «описочка» вышла). И вот в тетрадке мама читает и приходит в ужас: «А он, мятежный, просит дури(!), как будто в дуре есть покой!»

 Мы приводим вам этот «перл» из нашей многолетней практики.  Мама после такого решила, наконец,  что с ребенком надо что-то делать. До этого она все надеялась, что само пройдет. А ребеночек-то уже не маленький, в седьмом классе. Учителя никогда ей не говорили, что ребенка надо как-то по-особому корректировать. Твердили только, что он невнимательный. Она и сама это видела. Все время просила его: «Будь внимательнее!»

А как этого достичь? Как достичь того, чего «не завезли», вернее, «вывезли»? Это все равно, что сказать бледному и худому: «Будь румянее и крепче!» При этом продолжать держать его впроголодь и без солнышка.

Так-то вот! Но не будем о грустном.

В одном и том же классе рядом с дисграфиком акустическим может быть и дисграфик оптический. То и другое может слиться в один флакон и тогда у вас появится дисграфик смешанного типа. Но какой талант в нем зарыт! Правда, очень глубоко!

В обычной массовой школе до него вряд ли докопаются. Скорее, глубже зароют двойками и насмешками. Если же вовремя помочь, то есть пока он полностью веру в себя не потерял и не стал, как окружающие, считать себя тупицей, то шансы есть.

Бывает еще и дисграфия анализа-синтеза. Это когда ваш любимый сынок или ученик (дисграфией чаще страдают мальчики, чем девочки, так как именно на них природа, как  правило, экспе-риментирует) пропускает буквы в словах, не дописывает окончания, предлоги пишет со словами слитно, а приставки отдельно.

И, вообще, он способен разрывать слова, где вздумается, или не разрывать вовсе. Приучить его делать переносы не чуть не легче, чем слепому объяснить, что такое зеленый цвет. Понимать-то понимает, а делает по-своему. Границы предложений в виде точек  для него тоже камень преткновения.  Он их вовсе не ставит. Иногда накручивает утрированно толстые жирные точки.  Заглавные буквы в начале предложений тоже забывает писать. Почему так?

В основе – всё та же акустическая («звуковая», «слуховая») одаренность, к которой примешана высокая «обонятельная» чувствительность. Но этого мало. Добавилась еще «оральная» одаренность (от слова «орал» – рот).

Во-первых, «оральность» ответственна за возможные нарушения в системе пищеварения самого различного толка, обусловленные врожденной повышенной чувствительностью области рта, языка, горла, пищевода, желудка. Невроз по «оральному вектору» проявляется болезнями перечисленных выше органов и проблемами с речью (логопедия).

Во-вторых, к этим трём присоединилась «анальная одаренность», которая проявляет себя в повышенной чувствительности транспортной «магистрали», выводящей наружу отработанный нами пищевой материал. Эта одаренность называется «анальной» (от слова «анус» – «задний проход»).

Нижний этаж нашего организма на физиологическом плане ответствен за вывод шлаков. На психологическом он же влияет на способность делать вывод из полученной и обработанной информации. Именно на его бесперебойной и четкой работе базируется наша способность к синтезу, а на четкой работе «орального» аппарата – к анализу.

Оказывается, чтобы понять, где граница частей в целом (например, буквы – это части слов, а слова – части предложений, а предложения – части текста), надо сначала научить свой организм расщеплять на отдельные «кирпичики» чужеродный белок, поступающий с пищей, а затем синтезировать из них свой собственный белок. Если белок синтезируется верно, то и слово (или предложение) синтезируется правильно, ибо слово – это оформленная мысль, «мыслительный белок». Если же синтез белка нарушен, то нарушен и синтез мыслей-слов. И наоборот.

 Не за горами то время, когда по сочинению, например, будет происходить диагностика заболеваний органов пищеварения и выделения. Почему именно по сочинению? Потому что это полностью синтезированный самим человеком текст.

Значит, если удалось научить ребенка писать лучше, то и в организме у него проблем стало меньше! И… наоборот!!! Вот оно как! Как всё связано! Подумайте об этом!

От элементарного колита и глистов до нарушения синтеза белковых соединений у ребеночка «рукой подать». Гастроэнтеролог – его «любимый» доктор. Они познакомились еще в младенчестве на почве то поносов, то запоров, то болей в животе, то рвоты.

В первой книге мы уже намекали на связь качества письма с качеством пищеварения. Повторяться не будем. Но кое-что добавим.

 Ребенок наблюдал с младенчества, что его «кормят» не только пищей, кстати, не всегда удобоваримой, но и информацией. И делал, как мог, «выводы» из той и другой. И в итоге своих мыслительных упражнений  и физиологических «испражнений» он достиг определенного уровня «несварения» как в животе, так и в голове.

Когда же он подрос, и пришло время продемонстрировать на бумаге (и уже не на туалетной!) свои мыслительные выводы, то родитель и учитель просто ужаснулись: «Полная каша»! Не каша, уважаемые, а «кака» – «текстовый стул». Только этот «текстовый стул» очень плохо «оформленный», то есть в нем сплошные ошибки.

У ребенка нарушились мыслительные операции «анализа-синтеза». А это одна из основных составляющих нашего мыслительного процесса. Поэтому в письме у него частые ошибки, хотя правила он отвечает верно.

Что же делать? Лечить «физику» и корректировать «лирику», как это мы в шутку называем. То есть надо всячески улучшать его здоровье и проводить полноценную тренировку мыслительных процессов в области «анализа-синтеза». Если упорно заниматься и тем, и другим, то результат будет хорошим.

Кроме перечисленных выше разновидностей дисграфии, бывает еще и дисорфография. Что это такое?

Название произошло от слова «орфография».

У ребенка с дисорфографией все правила про все орфограммы свалились в голове в одну немыслимую кучу. Он вытаскивает из нее в любом случайном порядке, как из генератора случайных чисел, орфограмму наугад. К месту и не к месту.

Буквы в словах пишет как попало. Например, так: «Дод небом лолубым»! Этот образчик «грамотности» мы позаимствовали из одной умной статьи журнала «Комерсантъ». Знаете, что здесь написано? «Под небом голубым»! Трудно догадаться без подготовки.

Откуда взялось такое безобразие в человеке?

Это сработала «кожная» одаренность, или «кожный» вектор (от слова «кожа»), попавший в обстановку повышенного напряжения, невроза.

Такой ребенок с рождения отличался повышенной кожной чувствительностью, то есть тактильностью, тонким чувством осязания. Очень любил приятные тактильные ощущения.

Он и сейчас очень бы хотел, чтобы ему чесали спинку, по головке гладили, да только некому или некогда. Он уже и не просит, даже, наоборот, вздрагивает и отстраняется, если к нему руку протянут. Привык уже к другому отношению. Говорят, что подрос. Школьник. Старшеклассник. Так ли это?

Он шел в этот мир наделенным высокой способностью к логическому мышлению, но попал в обстановку такой повышенной нервозности, что его тело, как оголенный провод, устало реагировать на поступающие негативные стимулы. Ощущая постоянные оценки, запреты, сравнения, уличения в ошибках, наказания (опять же от самых близких людей), система его логического мышления дала глобальный сбой. И не обязательно это всё было в его личный адрес. В адрес брата, мамы, деда, соседа, бабушки. Он ведь способен воспринимать чужую боль как свою собственную!

Маленькому ребенку невозможно проследить логику в действиях только что ласковой мамы и тут же злого папы. Ребенок переносит на себя причину этих «разборок». По свойственной ему от природы повышенной чувствительности к состоянию ближнего, «кожник» включается в поиск: «Что я такого сделал»?  Связи в цепи «причина-следствие» в его головке путаются. Он следствие воспринимает за причину, а причину путает со следствием. Вплоть до того, что неосознанно подставляется под порку или другое наказание для того, чтобы «перевести стрелку» с близкого ему человека на себя.

Готов пострадать за всех! Даже нашалит, только бы мама ругала его, а не подвыпившего папочку, которого он любит не меньше, чем свою мамочку.

Воспринимая чужую боль как свою собственную, он сопереживает очень сильно. Всей кожей, всем телом, вплоть до болезни. Какой? Чаще всего кожного характера, а при наличии еще и «обонятельной» одаренности, то системы дыхания в целом: бронхитов и воспаления легких, вплоть до астмы или ложных крупов.

С письмом проблема. Когда ему диктуют диктант, то он частенько переставляет слова в предложении или буквы в словах, при чтении может читать слово с середины. Вместо «он» прочитает и напишет «но», вместо «собака» – «босака». Это явление специалисты назовут нарушением сукцессивных процессов, то есть процессов обработки последовательности информации в головном мозге.

Вот она, «кожная одаренность», попавшая в среду, воспитавшую вместо талантливого и отзывчивого на чужую беду логика, рядовую посредственность, производящую весьма жалкое впечатление. Он бы сумел четко прослеживать порядок поступления событий в систему, проводить сравнения и обнаруживать тончайшие различия в самых  широких областях человеческой деятельности, а, следовательно, находя корни и причины проблем, подбирал бы способы их устранения. Но, увы, талант «зарыт» в землю. 

Если к «кожной» одаренности присовокупилась еще и «зрительная», то мы можем получить чадо с дисграфией зеркального типа. В первом классе такой ребенок удивит учительницу зеркальным письмом. Вместо «мама» напишет «амам»,  заглавную «З» спутает с «Е», а заглавную «Ч» с «У». К сожалению, и в более старшем возрасте он может допускать те же ошибки, особенно когда торопится или пишет для себя.

 Но ведь всем им можно помочь! Эти ребятки рады-радешеньки, когда ими займется специалист и «поставит мозги  на место».

Теперь представьте себе, уважаемый читатель, «персонаж», у которого есть дисграфия и оптическая, и акустическая, и анализа-синтеза, и дисорфография. Это явление назовут тоже смешанной дисграфией. Но вот эта будет по-настоящему смешанная! Прямо-таки «гремучая смесь»!

Какая же у этого человечка жизнь «смешанная» была?! Всего хватило, проехались по живому по полной программе! Спасибо, родные! А какая была разнообразная природная одаренность! Сколько талантов в нем не развилось?! Все «в  землю закопали».

У одного такого ребеночка в диктанте из пятидесяти слов мы насчитали 58 ошибок! И это еще не предел. Занималась его воспитанием бабушка, так как маме было некогда. Папы в системе не наблюдалось вовсе. Вот уже и просматривалась одна из причин устойчивой дисграфии. Ребенок чувствовал обделенность любовью, теплотой, кстати, и тактильного характера тоже.

«Кожные» дети к этому очень чувствительны. Игрушки и телевизор – замена неудачная. Хотя родители уверены, что ребенка они полноценно любят и не в чем ему не отказывают.

Семью в этом случае мы, конечно, не восстанавливали. Нечего было там восстанавливать, но на многое родительнице и бабуле глаза открыли. Они, кстати, оказались женщинами умными и во многом скорректировали свое отношение и к ребенку, и к себе. Дело сдвинулось. Для начала ребенок стал сам находить свои ошибки при письме и перестал бояться русского в школе. Дело потихоньку пошло на лад.

Вспоминается другой случай. Одна мама при виде вопиющих ошибок своего чада приходила просто в бешенство, обзывала ребенка такими словами,  что «дурак» среди них было, пожалуй, самое ласковое. Таких проблем с русским она сама никогда не имела и у других не видела. Ему ничем помочь не могла, хотя учитель требовал, чтобы она с ним больше занималась. Куда уж больше?! Она даже с работы уволилась, чтобы  уроки вместе делать. А что толку?!

У сына была сильнейшая дисграфия смешанного типа и дислексия. Одной из причин было, конечно, то, что мальчик был по папе грек, но с отцом почти не жил, хотя папочка звал его к себе в Грецию. Жил с матерью в России.

В процессе обширного коррекционного курса, проведенного и индивидуально, и в группе, мама в корне изменила свое отношение и к ребенку, и к его письму, и к себе самой.

По прошествии некоторого времени она сообщила нам, что у ребенка действительно обнаружился талант к музыке и на приобретенном для него синтезаторе, едва овладев нотной грамотой, он творит настоящие чудеса!  Параллельно с этим в тетрадях ошибок стало меньше и письмо гораздо разборчивее.

Между прочим, мы ей сразу говорили, что одаренность ее сына лежит в области невербальной (несловесной), скорее всего в музыке. Но не сразу человек меняет свои стереотипы отношений. У нас в семьях и в школах как? Раз по русскому двойка, то никакой тебе музыки вообще, даже наушники спрячут! Неужели от этого ребенок станет грамотнее? Конечно, нет.  Подход явно неконструктивный.

После того, как поймешь, отчего (и от кого!) у ребенка появились проблемы с письмом или чтением, очень хочется передать эти знания им  – инициаторам проблемы. Но не все люди любят, когда им глаза открывают. Мужества, наверное, не хватает. Жаль. Зная причину, можно и следствие устранить или найти способы облегчения ситуации.

В заключение опишем и еще один тип дисграфии – так называемую моторную неловкость.

Она часто встречается у переученных левшей или скрытых левшей. То есть у ребят, в мозгу которых в процессе установления доминанты полушарий по какой-то причине произошел сбой. Вместо того, чтобы писать левой рукой под управлением основной речевой зоны и зоны письма, сформированной у природного левши в правом полушарии, он почему-то приучился писать правой рукой, подключенной к левому полушарию, где в этой области, попросту говоря, совсем «не то».

Это могло случиться и под действием травмы руки, и психогенно, как реакция на запрет пользоваться левой рукой, или как попытка скопировать поведение праворукого большинства и не выделяться любой ценой, даже ценой кошмара в собственной голове и в тетради. Тут и заниженная самооценка могла сыграть свою роль, и страх остаться в одиночестве или прослыть не таким, как другие.

С нашей точки зрения как специалистов по системной психофизиологии и психоанализу моторная неловкость базируется еще и на одаренности «мышечной». Другими словами, на чувствительности человека к мышечной нагрузке. Самое большое удовольствие такой человек получает от напряженной работы своих мышц.

 При добавлении к ней еще и «зрительной» одаренности в человеке может при негативных внешних факторах развиться страх мелких движений руки. Крупные – пожалуйста, а мелкие – мало привлекательны из-за малых мышечных нагрузок и из-за пугающе уродливых форм, получающихся в результате на бумаге. Не буквы, а уроды!

За эстетическое восприятие видимых объектов у человека ответственно зрение. И если к «мышечной» одаренности присоединилась еще и «зрительная», то может получиться человечек с этой самой моторной неловкостью.

Такие буквы-уродцы эстетически настроенный глаз просто пугают. «Глаза бы мои на них не смотрели»! И не смотрят.  Впору убежать, а не смотреть на такое, извините, творение. Скорее бы закрыть тетрадку и сдать, даже не  проверяя, а самому уйти в футбол играть или на турнике качаться, а можно и в телевизор уставиться.

Спорт такие ребята обычно любят, особенно зрелищный, чтобы «и на других посмотреть, и себя показать». Но за двойки по русскому родители спортивную секцию посещать запретили. Что теперь делать?!

Телевизор такие детки любят из-за зрелищности. Например, тот же футбол посмотреть или фильм ужасов. Почему именно ужасов? Потому что эмоции ярче, сильнее, его еще можно потом во сне «досматривать», вздрагивая всем телом, размахивая руками, вертясь, как «уж на сковородке». Полноценная мышечная жизнь!

Родителей понять можно да и учителя тоже. Они предъявляют общепринятые требования. Не сами их придумали. А ребенку каково? Он ведь со своими «руками-крюками» без специальной корректировки ничего сделать не сможет. Зато  наказание получает! И словесно стыдят, и двойки ставят, и мяч отняли, и в секцию не пускают, и шнур от компьютера спрятали.

Наказание тогда эффективно, когда исправляет и вразумляет, а здесь? В данном случае оно озлобляет и удручает. Талант мышечно-двигательной сферы «зарывается в землю», а вместо него ничего другого не развивается.

Хотели, как лучше, а получили, как всегда. И чего удивляться, что парень агрессию проявляет?! Скамейку во дворе сломал?! Урну перевернул?! Подрался?! Это та самая скопившаяся физическая сила выхода ищет.

Ну, теперь мы коротко сказали о всех проявлениях дисграфии и о некоторых глубинных процессах, ее провоцирующих.

Дальше – о сроках корректировки.